Приходи. Я живая. Мне больно. © Анна Ахматова, "Приходи на меня посмотреть"
Завязка этой истории - трагически-арбузовская, вызывающая ассоциации не то с "Жестокими играми", не то с "Дорогой Еленой Сергеевной" Розова: есть она - женщина средних лет, нелюбимая и не влюбленная. У неё есть мама - женщина удивительной интеллигентности, неосознанно шантажирующая дочь семейным долгом и собственной любовью; вдобавок она серьезно больна, не может встать с кресла и чувствует, что скоро умрёт, о чём не забывает сообщать вслух. Ей постоянно кажется, что её дочь несчастна, и делает из этого неверные выводы - и тогда главная героиня решается на жестокий, но вызванный глубоким отчаянием поступок: разыграть перед самоуничижающейся и неудовлетворенной собственной дочерью мамой спектакль "счастливой жизни"...
Разумеется, это история, созданная в том же культурном контексте, что и перечисленные ранее пьесы Арбузова и Розова (и ещё немного Вампилова, но совсем чуть-чуть; всё-таки у драматургии Вампилова немного иная проблематика). Есть семья, живущая - или, вернее, проживающая - словно в зачарованном королевстве: герои непременно окружены предметами прошлого (фотографиями, старинной мебелью, вещами, оставшимися от покойных родственников, выбор богатый), находятся в сложных и болезненных отношениях друг с другом, и лишь приход чужака приносит в дом необходимые перемены - иногда разрушительные и мучительные, а иногда, как здесь, счастливые и радостные...
Всё-таки это сказка. И дело даже не в сложном плане главной героини, а в развязке, в том, как разрешается этот клубок проблем, неоправданных ожиданий и молчаливых упреков: драматическая, страшная, психологически достоверная и жуткая картина болезненной зависимости дочери и матери оборачивается новогодней сказкой, со всепрощением, магическим исцелением матушкиного паралича и взаимными признаниями в любви главных героев. Возможно, так оно и надо, ведь людям нужны хорошие сказки с счастливым концом... но, скорее всего, разрешение этой ситуации было бы совсем иным. Матушка ни в коем разе не перестала бы выкачивать из не устроившейся по жизни дочери все соки: не потому что она мегера, наоборот, она искренне любит свою дочь и желает ей счастья, но она зависима от неё; к тому же манипуляции через шантаж долгом и чувством - это не то, от чего так легко отказаться. Дочь не стала бы счастливой от таких неожиданных отношений с героем Янковского, ведь эти чувства вспыхнули слишком внезапно, слишком спонтанно, слишком... поздно, да - Татьяна, к сожалению, из тех людей, которым свойственно ставить на себе крест после достижения какого-либо возрастного "потолка". К тому же она просто не привыкла жить, не посвящая всю себя заботе об одном человеке - это тоже не уходит просто так. Герой Янковского... что ж, в этом уравнении есть и он, и в жизни такой человек вряд ли стал менять всю свою жизнь из-за любви к нанявшей его старой деве - да и чувства бы эти любовью не были, в лучшем случае жалостью и сочувствием... А уж о "внучке" и говорить нечего - такие люди вообще нечасто отягощены совестью, и, скорей всего, относились бы к бабке, просто так отдавшей им дорогостоящие украшения, с презрением, как к конченой лохушке...
Но это то, что произошло бы в жизни; когда наступает канун Нового Года, всё-таки хочется услышать (посмотреть, послушать) немного иную историю. Счастливую и позитивную, в которой больной человек становится на ноги, одинокая женщина обретает свое счастье, а мать и дочь находят общий язык.
Наверное, оно и к лучшему.