«Новая волна», пожалуй, одно из самых поэтичных течений во всей истории кинематографа; вот и французский критик Рауль-Жан Мулен написал в своё время, что «поэты взяли камеры и вышли на улицы». Фраза, направленная как на Годара (в первую очередь на Годара), так и на всех режиссеров, относящихся к «новой волне» вообще – и всё же поэтичность эта какая-то… странная. Четко выстроенная и чрезвычайно конструктивная, но при этом не теряющая ни своей музыкальности (даже если музыка в фильме отсутствует как таковая), ни особенного поэтического языка, коим преисполнены все фильмы Годара – и ранние, и поздние. Никакой немецкой экспрессии и английского бунтарства: эмоции тут очень четкие, ощущаемые, без каких-либо противоречивых примесей, но при этом удивительно сильные и, незаметно для самого зрителя, к концу фильма заражающие собой все вокруг, атмосферу, людей.
Стоило бы обратить внимание на время, когда появились представители французской «новой волны»: это 1960 годы, конец 50-х. Это то самое время, когда страны западной Европы осуществили переход к другому восприятию достоинства: человеческое достоинство начинается не тогда, когда у человека появляются некие заслуги, и заключается не в том, чтобы соответствовать этим заслугам, однако начинается тогда же, когда человек рождается, и заключается ровно в том, что человек – это человек, а не отец семейства, добрая жена, милый ребёнок и так далее. Раньше социальная роль являлась причиной достоинства, но 1960-е это опровергли. «Новая волна» отличается ещё и тем, что в фильмах этого течения социальной стороне вопроса героев отводится довольно мало места, хотя, безусловно, соблазн есть: что жизнь проституток из «Жить своей жизнью», что преступники из «На последнем дыхании», что даже представитель вполне успешной профессии частного детектива в «Альфавиле» - ведь в этом городе будущего он ведь тоже изгой и отщепенец – в первую очередь режиссера и зрителя занимает внутренний мир персонажа, его рефлексии, которые очень интересным образом находят своё воплощение на экране – никаких пространных диалогов, открывающих душевное состояние героя, никаких голосов за кадром, всё, что необходимо, зритель увидит сам.
Вообще – чем примечателен «Жить своей жизнью», так это в первую очередь работой оператора: своеобразная манера съемки дают впечатление «подглядывания» за персонажами – сам фильм начинается с того, что Нана вместе со своим молодым человеком несколько минут сидят спиной к камере, и даже во многих диалогах, последующих далее, внимание к собеседникам Наны очень опосредованно – чаще всего фокус направлен на неё, камера, как человек, с тщательным вниманием отслеживает и передает каждую её реакцию, любое малейшее движение лица – взгляд не просто со стороны абстрактного прохожего, подглядывающим за её жизнью, но взгляд человека, влюбленного в героиню Анны Карины. Взглядом простого прохожего могут пойманы какие-то другие вещи, которые, в исполнении других режиссеров, могли быть поставлены куда более резко, с непременным социальным подтекстом, как, например, кадр со стоящими у стены курящими проститутками (никакой грязи! никакого убожества, ни душевного, ни внутреннего! никакой обличительной грязи!).
Возвращаясь к работе оператора: постановка камеры и организация съемочного процесса завораживает сразу — Рауль Кутар, как истинный мастер, ломает правила и создает на их месте новые – вышеупомянутая съемка со спины, против света, с невообразимого, но получающимся естественным и эффектным ракурса – костяк философии «Жизни» держится исключительно на работе оператора, неправильной, но удивительно естественной. А так же на композиции фильма – двенадцать маленьких новелл, этакая мозаика из разных моментов жизни Наны. А так же на декорациях к фильму, тех местах, где происходят эти самые двенадцать разных новелл – колоннада ресторанного зала, бар, улицы, гостиничные номера… А так же на музыке и звуковом сопровождении фильма: рок-н-ролл из музыкального автомата, выстрелы в конце фильма, мелодия от Леграна… А так же на каких-то случайных вещах, символах: зеркала, тетрадный листок, губная помада Наны…
И, конечно же, в самом названии фильма. «Жить своей жизнью» - это может быть как констатацией факта, как предложением, как вопросом (для того, чтобы жить своей жизнью, надо сначала понять, какая же жизнь является своей), а может – просто предложение, красивое и образное, как облик самой Наны, одиноко сидящей в ресторане… То же самое можно отнести и к самому фильму – кому-то он может показаться призывом к действию, кому-то – зарисовкой жизни, «констатацией факта», а кому-то – вопросом, направленным не то к людям, не то в пустоту.
Но на этот вопрос следует ответить уже самому зрителю.
@темы: Авторское кино, Черно-белое кино, 60-е, Классика кино, 1962, Французское кино