Опять же, возвращаясь к теме "кино поздних шестидесятых - начала семидесятых", оно же "пост-оттепельное".
Снятая как компромисс для получения разрешения от властей на съёмку так и не состоявшегося фильма "Жизнь Жанны", "Слово" немного отличается от ряда других работ Панфилова в эти года. Несмотря на то, что её трактовали как социальную о сложной жизни простого человека (коей является, наверное, каждая первая работа Глеба Панфилова), нельзя не заметить иронии и горьковатого юмора, словно вплетённых в атмосферу картину. Героиня смеётся сама над собой, над героиней добродушно подшучивает семья - то, что было невозможно ни в "Начале", ни "В огне брода нет", ни в других работах этого замечательного режиссёра. Он не просто, как обычно, повествует об актуальных для режиссёра проблемах - он ещё и иронизирует сам над собой, этот фильм. Мне кажется, что это правильно, и трагедия получилась полноценно звучной - кинодраме практически никогда не шло быть убийственно серьезной, от этого теряется ощущение жизнеподобия, и трагидийность теряет свой вес. Исключения в основном касаются либо военных драм (и то не всегда), либо экранизаций классических трагедий, которые - внимание! - с самого начала были предназначены театру, а в театре - совершенно другие законы.
Мне удивительно, что "Прошу слова" трактуют как комедию: несмотря на комедийность диалогов и иронию ситуации - это не комедия. Это именно что полноценная драма. Да, разумеется, за завесой юмора комедия может прятать убийство серьезные и даже трагические проблемы и конфликты, но акцент в этом фильме сделан не на юмор, а на болезненном эскапизме и прострации героев. Они все поголовно несчастные - как, впрочем, и всегда, но здесь, из-за привкуса житейского юмора, это ощущается особенно ярко. Нет централизованной власти, для человека нет ни единого института, где бы он мог себя "потерять", где бы нашёл оплот покоя. Работа? На работе героиню Чуриковой не принимают, и проект её с каждым разом отсылают всё дальше и дальше. Семья? Ооо, здесь единства нет ещё сильнее, чем на работе: супруги не просто терпят друг друга, они ещё и говорят на таких разных языках, что корейцу будет легче понять индейца из могикан, нежели им друг друга. Дети? Дети пали под прессингом слишком сильной (и не замечающей этого) матери. Внутренний мир? Пожалуй, только это. И внутренний мир, примерно четверти на три, составляет эта самая мечта - соединение одного берега Москвы с другим, правым, и планомерная его застройка. Когда тебе не на что опереться, когда нет ничего, где бы ты смог чувствовать себя в покое, спасают только мечты - и дальнейший эскапизм.
Это не комедия. Это очень, очень страшный фильм, чья история рассказана с большой доли иронии и добродушия, несвойственных панфиловскому тону.
@темы: Драмы, Советское кино, 1975, 70-е