Все грешны, все прощения ждут.
Да будет милостив ваш суд.
Уильям Шекспир, «Буря»
Да будет милостив ваш суд.
Уильям Шекспир, «Буря»
90-е годы были отмечены не только как кризис отечественного кинематографа и стартовая отметка новой беговой дорожки отечественного (теперь уже «российского») кино, но и как эпоха перемен вообще. Довольно своеобразных, надо отметить, перемен – это не искреннее счастье революции 20-х, ражем и восторгом которой заражались в том числе и враждебные представители интеллигенции, - о, вовсе нет. V съезд кинематографистов, с одной стороны, дал глоток свежего воздуха творцам от кинематографии, а с другой – именно оно, такое, казалось бы, революционно-историческое событие, дало трещину в перестроечном кинематографе. Даже если у фильма и был хороший бюджет, даже если он не занимался срыванием покровов с собственной истории, или же не повествовал о разборках бандитов и стражей правопорядка, эта трещина была заметна. Она отражалась в настроении героев, общей атмосфере фильма и его сюжетной направленности; и кино выступает этаким термометром собственной эпохи, показывающим, что с обществом что-то не так. Да, есть какие-то перемены – значительные, менее значительные, благие, неблагие… но люди не чувствуют себя лучше. Идеологическая растерянность 70-х сменилась перестроечным полусуицидальным пофигизмом и анархическим разбродом, не имеющим никакого вектора, никакого направления.
Всё стало возможно – и всё перевернулось с ног на голову.
Появилась возможность показать пороки власти, то, что замалчивалось ранее – и тут же рекой потекли фильмы на бандитскую тематику; любопытно, кстати, то, что в то же время в кино появился такой чисто американский типаж крутого героя, который в одиночку должен навести порядок. Вряд ли это можно считать ностальгией по жесткой правящей руке (тем более что такие герои не становились лидерами, а так и оставались одинокими маргиналами), но сам факт безусловно интересен.
Примерно таким персонажем считает себя действующее лицо «Пьесы для пассажира» (Вадим Абдрашитов, 1995 год).
И не сказать бы, что Николай (так зовут главного героя в исполнении Игоря Ливанова) так уж не соответствует подобному типажу: несправедливо осужденный, почти одинокий, самодостаточный, яростно желающий стать рукой правосудия… Такой типаж в равной степени может сочетать в себе как крутость главных героев зарубежных боевиков, только-только появившихся тогда на советских прилавках, так и родной отечественному сердцу образ доброго и всесильного богатыря. И, возможно, будь этот фильм иным, так оно всё и было бы: Николай смог по достоинству наказать судью, отправившего его в тюрьму, завоевал бы сердце прекрасной дамы, возможно, поучаствовав с нею в эротической сцене…
Но «Пьеса для пассажира» в итоге получилась фильмом совсем иным.
Нет, это не «Однажды в Америке»: размаху Николаю не хватает для тамошних гангстеров. Да, он «выбился в люди», обзавёлся деньгами, оброс положениями настолько, что может позволить себе ужасно отомстить своему экзекутору – однако это же у него не получается. Не хватает ни выдержки, ни цельности, необходимой для такого дела. С самого начала он абсолютно уверен в своём праве мести, но с каждым своим провалом всё больше и больше теряет почву под ногами…
Нет, это не «Враг общества». Джеймсу Кагни хватило несколько мгновений, чтобы выстрелить в голову своему судье, тогда как Николай более подвержен рефлексии почти шекспировского масштаба.
Но это также и не «Мыс страха» - потому что, в отличие от главного героя этого фильма, Олег всё-таки виноват. Из-за судейской ошибки (недогляда, излишнего формализма и педантичности) в тюрьму попал хороший, в общем-то, человек. И не вина Николая в том, что жизнь наказала Олега ещё до него, но вина – что он не сумел вовремя оценить этот факт и остановиться…
Возникни этот сюжет четыреста лет назад, да в другой стране, – из него бы получилась настоящая шекспировская трагедия, благо, характеры героев вполне ей отвечают – ну как не заметить сходства Николая с Гамлетом и Просперо, а Олега – с Полонием и (отчасти!) Шейлоком!
Пятьдесят лет назад – гангстерским нуарным фильмом.
Десять лет назад – американским боевиком.
Черты всех этих жанров так или иначе присутствуют в «Пьесе для пассажира». Но – немного. Ровно настолько, чтобы не мешать друг другу, и не отвлекать дезориентированного жизнью зрителя от главного вопроса перестроечного кино: что делать, если мир перевернулся?...
@темы: Драмы, Боевики, 90-е, Российское кино, 1995